Новости

Так говорит медицинская сестра хирургического отделения Ясненской городской больницы о двух годах своей службы в Афганистане 

Антонина Николаевна Сас родилась в 1956 году в поселке Теренсай Адамовского района. После «восьмилетки» она поступила в Орское медучилище. Окончив с отличием учебное заведение, три года отработала в Теренсайской больнице, а в 1977-м перебралась в Ясный. 

– Ясный был тогда на слуху. Город строился. Люди сюда ехали не только из области – со всей страны, – вспоминает Антонина Николаевна. – Устроилась на работу в больницу. Получила жилье. 

Решение уехать в Афганистан приняла осознанно. Там уже все складывалось достаточно серьезно. Не забывайте: мы росли в Советском Союзе, и воспитание у нас было соответствующее. Мне на тот момент исполнилось 28 лет, своей семьей еще не обзавелась. Поэтому – кто, если не я? Сходила в военкомат. Сказали: да, есть вакансии для операционных сестер. Хочешь – в Германию, хочешь – в Афганистан. Ну, какая Германия? Конечно, Афган! Год проверяли документы. Потом позвонили и сообщили: будь готова.  

Январь 1985-го. До Ташкента – на поезде. А оттуда – на военно-транспортном самолете в – Кабул, на базу-накопитель: огромные бараки, двухъярусные койки. Некоторые ждали подолгу распределения. Я же на пересылке всего два дня побыла. Оттуда – в провинцию Баглан. Недалеко от города Пули-Хумри располагался военный госпиталь – в/ч 86608.  

Была поражена местом, где оказалась. Думала, раз война, наверное, будем где-то в землянках работать. На деле госпиталь представлял собой маленький городок. Несколько модулей – инфекционные отделения, терапевтическое, хирургическое. Никакие не землянки и не палатки, а сборно-щитовые бараки. Клуб, библиотека, общежитие, магазин. Вполне благоустроенная, но огороженная от внешнего мира территория. Свой источник водоснабжения. Объект был стратегический, поэтому воду можно было пить прямо из крана. В магазине продавалось абсолютно все. В Союзе мы даже не представляли себе такого.  

Госпиталь, в хирургическом отделении которого начала свою службу Антонина, находился в Килагайской долине, похожей на огромную пыльную яму. Вокруг горы. Некрасивые, высокие, лишенные растительности. Жара. Часто с юго-запада прилетал злой ветер-«афганец», с песком и пылью. Мог дуть по нескольку дней кряду. Как поднимется – ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. 

 – Насмотрелась на кровь и страдания на всю свою оставшуюся жизнь, – говорит Антонина Николаевна. – Раненых было очень много: огнестрельные раны, сочетанные травмы, осколочные ранения. Мальчишкам – по 19-20 лет. Равнодушным невозможно остаться. Сначала в коридоре поплачешь, а только потом идешь к ним. Разговариваешь, успокаиваешь. Солдатика помню одного… ни рук, ни ног – ничего не осталось. Туловище и голова. Хирурги, все мужчины уже в возрасте, люди военные, повидавшие всякое. Но и они иначе, как «сынки», не обращались к ребятам. Мне лет десять потом эти мальчишки снились постоянно. Это они воевали. А мы… мы просто там работали. 

Родителям я сказала, что отправляюсь в Германию. И в письмах своих описывала красоты заграницы. Через одиннадцать месяцев, когда приехала в отпуск в Теренсай, мама меня спросила, что это за Германия такая, из которой письма через Ташкент идут? К тому же домой я вернулась с седой головой. Мама встречала меня тоже вся белая. 

«Ой, да тебя никто туда не посылал. Сама напросилась», – часто могла услышать в свой адрес. Многие туда ехали на заработки. То, что буду получать зарплату чеками Внешпосылторга, я узнала только в Кабуле. Кто-то отправлялся в Афган в надежде улучшить свои жилищные условия (квартиры «афганцам» давали вне очереди). У меня уже было свое жилье. И не за наградами я туда поехала. Сегодня это трудно понять, но меня так воспитали. И пусть это мое решение многие считают ошибкой, но тогда мы были молоды и ехали в чужую страну с искренним желани¬ем помочь нашим солдатам защитить афганский народ, его законную власть от международно¬го империализма. Ну, и романтика молодости, конечно, сыграла свою не последнюю роль. 

Практику, которую получила Антонина Николаевна в военно-полевом госпитале, сложно переоценить. Слава богу, не все знания и умения в мирной жизни пригодилась. Но ее характер Афган закалил. Одна воспитала дочь. Активное участие принимает в жизни своих внучек. Да и в профессии многим коллегам фору даст. 

– Знаете, я не «бабушка-бабушка». Пышечки-пирожочки – это не наша история. Девчонки зовут меня Тоня. Хотя им никто не запрещал называть меня «бабушка». Так как работаю по сменам, много времени уделять им не могу. Но покататься с горки, погулять – это пожалуйста. 

– Если повернуть время вспять, отправились бы Вы на войну сейчас? 

– Однозначно, да. Все-таки в мирной жизни мы просто работаем, выполняем свои обязанности, «оказываем медицинскую услугу». А там я каждую секунду чувствовала себя нужной, понимала, что без меня не обойтись. Никак. 

Виктория Шустова.